Третья работа на хот-фест.
5.5. Рокэ/Ричард «не тискайте оруженосца по углам!»
Лежит здесь.

Предупреждение: в фике нарисовались полтора левых пейринга и присутствуют цитаты из "ОВДВ".

Когда тебе за пятьдесят, то, что в юности не замечалось, видится как-то иначе, гораздо отчётливее.
Знакомая лестница. В юности ты взлетал по ней, а теперь задерживаешься чуть ли на каждой ступеньке. А всё потому, что надо пить меньше шадди и беречь сердце – во благо Талига. Как там говорил Рокэ? «Создатель, храни Талиг! А если не он, так я!»
Вот и знакомая дверь. Только сейчас за ней кабинет, а раньше была спальня. Пятнадцать лет назад.
Пятнадцать лет назад многое было иначе. Мир, жизнь, комнаты в особняке Рокэ… Сознайся, что и ты сам тогда был другим. По крайней мере, моложе на пятнадцать лет.
А вот хозяин этого дома практически не изменился.
«Что тогда свело меня с ним? Не помню – какая-то случайность, а случайности, как правило, приводят к неожиданным последствиям.
Мы сдержанно здоровались, встречаясь на людях, зато нечастые встречи наедине искупали сдержанность с лихвой.
Помнится, однажды после почти бессонной ночи мне нужно было работать с самого раннего утра, и ты с улыбкой принёс нам чашечки с ароматным морисским напитком. От запаха шадди и от твоих поцелуев кружилась голова…»
Теперь, стоит вспомнить те времена – руки сами тянутся к колокольчику: позвать Агния, чтобы он сварил шадди, и над тонкостенной чашечкой вновь ощутить на губах горький вкус чужих губ…
Он на мгновение остановился перед дверью, чтобы завершить мысль, а затем по привычке без стука вошёл в кабинет.
Алва сидел в кресле у камина, что-то задумчиво напевая под гитару. А на ковре у его ног с бокалом «Крови» устроился Окделл и, закрыв глаза, внимал.
Что-то кольнуло в груди… Наверное, это всё-таки сердце, а не ревность. Ну сидит мальчишка так же, как когда-то Росио сидел у его ног – что с того? Что с того, что этот мальчишка жмётся к своему эру, как Вепрь к подножью своих родовых скал?
Ничего ровным счётом. Мелочь. Но как зябко и неуютно становится.
Что ж – три шага вперёд, опустить тело в кресло, а душу отпустить на свободу. Невозможно думать о делах под кэналлийские баллады. Ещё немного этого полёта, крыльев по ветру…
Гитара смолкает, хозяин бережно отставляет её в сторону.
- Добрый вечер, Ваше Высокопреосвященство. «Кровь», «слёзы» или шадди?
Шадди? Соблазн велик, но не сейчас.
- Пожалуй, «слёзы».
- Ричард…- и короткий взгляд к ногам. Мальчишка не спеша достаёт третий бокал, разливает вино: «слезы» - гостю, «кровь» - себе и хозяину, и возвращается на прежнее место… Надо же, этот щенок уже перенял манеру Рокэ делать некоторые движения нарочито лениво! Год явно прошёл не зря.
- О чём кардинал Талига желает вести речь с Первым Маршалом Талига?
Проклятье, ну не при мальчишке же!
- Кардинал Талига желает вести речь исключительно с Первым Маршалом Талига без участия третьих лиц.
Юный герцог подскакивает, забыв всё изящество, гневный румянец проступает на его щеках, и он с надеждой смотрит на Рокэ. Тот молча качает головой, и юноша расстроено покидает гостиную, держа в руке почти полный бокал. «Кровь» без Ворона – совсем не то, что «кровь», отблески пламени камина на ковре и звуки гитары.
- Итак, что привело Вас в мой дом? – в синих глазах сдержанный интерес… и что-то ещё. Злость? Скорее, недовольство. Хотя Рокэ, конечно, понимает, что его не будут тревожить без дела.
- Почему Вы не пришли?
- Не захотел, - Алва пристроил бокал на ручку кресла и уточнил: - Был не в настроении.
- Полагаю, я знаю причину. Дело в Вашем оруженосце.
- Любопытно. С чего Вы это взяли?
- Рокэ, даже если Вас окружают одни глупцы – я не слепой! Я многое видел, многое прошёл. Я ещё помню, как мы с Вами скрывались от любопытных взглядов. Шейные платки и высокие воротники, двусмысленные взгляды и улыбки… А как Ричард смотрит на Вас? У него же всё на лице написано: и счастье, и влюблённость, и страдания. А его «случайные» прикосновения к Вам? Это ему кажется, что они незаметны, а на самом деле весь двор обсуждает…
Лёгкая полуулыбка играет на тонких губах:
- Если всему двору не найти других тем – что ж поделаешь? Впрочем, на все пересуды есть ответ – шпага…
- И этот ответ является подтверждением всех обсуждений.
- Мне безразлично, что добавится к моим титулам.
- А Ричарду?
- Это уже его проблемы. Зато он может вызвать на дуэль семерых – и мне разминка, и Талигу освобождение от одного-двух «навозников»…
- Рокэ, это уже не смешно! Ты не забыл про Катарину?
- У Катарины есть Фердинанд…
- …и она тебя не любит, ты это хочешь сказать?
- Положим, это.
- Она может не любить тебя, но считать своей собственностью.
- Пусть считает меня кем и чем угодно.
- Она не отпустит тебя просто так…
- А ты уверен…- вот мы и перешли по старой памяти на «ты»: - ты уверен в том, что дело только в тех, кто при дворе, в Катарине, в том, отпустит ли она меня? Может быть, дело в том, что один человек всё ещё что-то испытывает ко мне? – в синих глазах сверкает сталь, холодная и опасная.
Нет, это слишком. Встать и уйти. Но он просто не понимает, какой опасности подвергает себя, когда на глазах у Катарины обменивается с Ричардом улыбками…
- Росио! – в голосе появилась какая-то надтреснутость. – Я предупредил тебя. Вам двоим мало покушений?
Молчание.
- Что ж, ухожу. Но мой тебе совет напоследок: не тискай оруженосца по углам – это даёт врагам шанс прикончить сразу двоих, - а теперь подняться из кресла, и в долгий путь по лестнице…
- Стой! – синие глаза вдруг неуловимо изменяются. Лёгким движением встаёт, подходит ближе, так же легко опускается рядом на колени. – Благословите, Ваше Высокопреосвященство.
- Благословляю.
Целует руку, встаёт – и коротким поцелуем касается губ…

Вот и всё. Теперь можно уходить. Можно и нужно, оставив Алву и его оруженосца. Главное сказано.

запись создана: 27.11.2009 в 11:27