Ещё довольно мрачный сон.

[quartego]

Мне снился дом где-то в старой части нашего Города, с такой "слепой" светло-жёлтой стеной, вроде как Петроградка. Я увидела на стене надпись синей краской из баллончика, что-то в духе "Светлана, спасибо за Ваши чудесные песни!". Дом, где живёт Сурганова.
Я каким-то образом связалась с Сонли, спросила её *по сну она едва ли не присутствовала в момент создания этой записи на верхотуре*. И потом я решила собирать о чём-то информацию, возможно, о местах, связанных с Суриком. Сонли сказала, что кто-то из её родственниц хотел дать мне несколько советов, как лучше оформить собранное, и передала трубку родственнице - немолодой женщине. Та сначала объясняла что-то новое, затем перешла на очевидные фразы, и когда я вежливо прервала её, она возмутилась: "Девушка, с Вашей стороны невежливо прерывать того, кто приехал в этот город умирать!". Кажется, это была некая бабушка, жившая до того в деревне, а потом переехавшая к родне в город лечиться - без особой, правда, надежды.
Она же посоветовала обратиться мне, кажется, в Петровский колледж.
Массивные двери, почему-то деревянная табличка. Колледж выглядел как Музпед №3.

Картинка меняется, я на набережной или даже на берегу с деревьями, не могу точно назвать где. Лето или самое начало осени, гуляют люди в лёгкой одежде. Вдруг через акваторию начинают одно за другим прилетать ядра, оставляющие за собой рыжий след из искр. Это не бомбы, они не взрываются, но нескольких людей прибивает ими к земле. Я более-менее успешно уворачиваюсь. Это война?

Картинка меняется. Сумерки, проливной дождь. Человек двадцать, сбившись поплотнее, бредут по тротуару. Не все тут знакомы, их объединила беда. Люди уходят из более опасного района в менее простреливаемый. Передо мной идёт женщина с дочкой лет четырёх, ведёт её за руку.
- Видишь, это такой дождь специально для маленьких, маленький дождь, - показывает она на дождевую трубу, кончающуюся раструбом на уровне наших коленей. Дочка слушает.
Подходит полицейский, он в синтетической чёрно-белой рубашке с коротким рукавом, лицом похож на корейца.
- Есть регистрация? - первым делом спрашивает у женщины.
Та начинает что-то бормотать про то, что оформляется *становится понятно, что без регистрации их с ребёнком не пустят в этот менее опасный район*, но полицейский уже идёт к мужчине в хлопковой рубашке с длинными рукавами:
- Хорошая рубашка... - как будто взятку вымогает, щупает за манжет.

Картинка меняется, я уже иду не в середине толпы, а впереди, нам показали, где прятаться.
Длинный коридор, напомнивший какую-то дворцовую анфиладу, разгороженную вдоль щитами - остался узкий проход, где двое едва разминутся, прижавшись к стенам, и он заворачивает направо. Я вижу там, где поворот, что-то у самого пола загораживает проход, через это придётся переступить. Издали кажется, что это детский трёхколёсный велосипед, но когда подхожу ближе - вижу, что это старый костыль. Из-за угла доносятся стоны, когда я поворачиваю - вижу, что на полу лежит человек, у которого ампутированы и перевязаны обе ноги.

Просыпаюсь в ужасе. А ведь неплохое было начало...