Я всё-таки сделала это!
На самом деле получился
очень длинный и грустный клип на очень сильную и грустную песню
*надеюсь, что я не запорола её совсем*, и эта песня лучше многих других рассказывает о трагичной истории Доктора и Донны:
"Пахнет застарелой бедой,
Солнцу не пробиться в глубину этих глаз.
Теперь мне все равно,
Что спрятано под тёмной водой
Едва ли я вернусь сюда еще один раз..."Серые следы на сером снегу,
Сбитые с камней имена.
Я много лет был в долгу,
Мне забыли сказать,
Что долг заплачен сполна.
Пахнет застарелой бедой,
Солнцу не пробиться в глубину этих глаз.
Теперь мне все равно,
Что спрятано под тёмной водой
Едва ли я вернусь сюда еще один раз.
Есть одно слово,
Которое сложно сказать,
Но скажи его раз - и железная клетка пуста.
Останется ночь, останется снежная степь,
Молчащее небо и северная звезда.
И кажется, что там, впереди,
Что-то непременно для нас,
Но сколько ни идешь -
Отсюда никуда не уйти.
Едва ли я вернусь сюда ещё один раз.
Над скудной землей бешено кричит вороньё,
Над ними синева, но они никуда не взлетят.
У каждого судьба, у каждого что-то своё,
Они не выйдут из клетки,
Потому что они не хотят.
И если выбить двери плечом,
Всё выстроится снова за час.
Сколько ни кричи -
Пустота в пустоту ни о чём.
Есть повод прийти сюда ещё один раз.Это то, что мог бы рассказать Доктор о Донне, великолепной мудрой Донне, по случайности получившей слишком много, поднявшейся - не по своему, в общем-то желанию - так высоко, что удержаться не хватило человеческих сил, осталось лишь рухнуть и разбиться.
И про песню.А сама песня не отпускала меня с ноября: очень тонкая, очень холодная, как поток воздуха, как сквозняк через узкую щёлку. Очень сильная. Очень острая и режущая, вспарывающая грудь изнутри. Это филигранная работа, очень точные слова и образы.
Мне кажется, если сейчас лечь, включить её в наушники и закрыть глаза - я ещё сильнее ощущу, как она струится под кожей и выходит сквозь раскрытые вверх ладони куда-то к небу, сплетаясь там с северным сиянием.
Нет ничего более идеально описывающего Уд-сферу - холодную и чистую, пока люди не развели там свою человеческую грязь.