Поскольку написать про восьмой, девятый и десятый дни я так и не наскребла вдохновения, пропускаю их и пишу о том, что было дальше.
Утро - день - вечер - ветер...Я долго и крепко отсыпалась после приёма гостей и приёма спиртных напитков . Много пить вредно, тем более - пить всякую дрянь. Сидеть накануне за компом не было никаких сил, и я надеялась наверстать упущенное вечером. Толстая пачка журналов с анекдотами и байками за прошлые годы, на заврак - варёное яйцо, сосиски и огурцы - вот он, тихий и спокойный отдых. Вечером мы втроём пошли на озеро, и тут мне взгрустнулось. Какими весёлыми всё же были эти три дня - и как грустно стало теперь! Я немного повисела на Славке - он усиленно отбрыкивался от меня, раз за разом окуная в воду, потом сбросил и обрызгал меня всю, заодно наплескав воды в уши. Я обиделась и уползла на берег. Мне было грустно. События прошедшей ночи и сам наш разговор казались мне такими жалкими и необдуманными, хотя я уже не один месяц ломала голову над этой ситуацией. Блин, всё это было так неправильно, ошибочно... Зачем? Пока я чуть не плакала на берегу от нахлынувших мыслей, Славка исполнил мою мечту - скатился с горки. Эх, я каждый раз, видя,как катаются с неё дети, мечтала прокатиться, но взрослые-то с неё не съезжали. А на этот раз я упустила такой шанс именно потому, что дулась на весь этот несправедливый мир, где никто никому не нужен... Так и ушла я с озера мрачная и недокупавшаяся. А вечером налетел шквал... Сначала раз или два мигнул свет. За окнами завывал жуткий, буйный ветер. Потом он на пару минут приутих, и я даже успела сбегать в ванную и почистить зубы, но обратно мы со Славкой бежали под такие же жутчайшие завывания ветра. Едва мы успели захлопнуть двери, как началась свистопляска. Раздался треск, и в доме внезапно погас свет. Наступила темнота и тишина - бабушкин приёмник работал от сети, увы. Сначала мы ещё надеялись, что это не очень надолго, но, естественно, сразу бросились искать свечи. Тут-то нас и поджидал первый облом: у нас были всего одна свеча и фонарик в славкиной мобиле. Но заряд мобильника надо было беречь, и поэтому посуду мама домывала при свече. Мы ещё посидели все вместе, мама отчаянно ругала себя за то, что не закупилась вовремя свечами, а потом Славка убедил меня остаться спать на первом этаже, а сам героически умостился в шезлонге. Крыс мы тоже оставили внизу - они во время шквала волновались. Перед сном, слушая шум дождя за окнами, мы делились страшилками про ветер: сначала мама пересказала вкратце сюжет одноимённого рассказа не то Брэдбери, не то Шекли, не то Уэллса; потом я процитировала текст старой песни "КиШа" про колдуна, превратившегося в ветер и убивавшего своих врагов.
И текст, как обычно...Стал колдун одержим вдруг злом, Чтобы спасти душу его, Решили мы всем селом С ним сотворить кое-чего...
Помню ярость безумных глаз Он не скрывал злобу свою Он всех ненавидел нас: "Да я вернусь, слово даю!"
Он до конца довел свою жуткую роль Смеялся в огне, не чувствуя боль Людей подчинял панический страх Даже когда и ветер унес его прах, И развеял по просторам.
Первой жертвой священник был - Я обо всем летопись вел. Ветер его убил, А если точнее, до смерти довел!
И каждый год отныне, в этот же день Мы находили мертвых людей. Возможно, в черном списке был и я, Но почему-то ветер не трогал меня И не выпускал из дома.
Я помню тот момент, когда из огня Яростный взгляд пал на меня И я искал спасенье в крепком вине От историй, что ветер рассказывал мне
"Я буду жить", - кричал он - "Вечно! Вечно, будешь писать ты про меня Ты будешь мне служить вечно, вечно! Как не ушел я от огня! И не скроешься от ветра"…
В 10 утра я проснулась, забрала севший телефон (которым я накануне силилась поймать радио для всех) и ушла досыпать наверх. А когда я встала через пару часов и вышла на участок, то увидела такое...
Раздражённое.Вот что за фиговая ситуация: звонит человек, просит о помощи. Ты срываешься помогать в надежде на то, что раз человеку нужна помощь, он хотя бы сможет организовать это. Хрен вам! Добираешься через полгорода, а человек вдруг радостно сообщает, что через два часа он уезжает к кому-то там на день рождения. Да, кстати, и сам факт компьютерной помощи несколько осложнился тем, что на ноутбуке у человека не самый удобный тачпад, обе крутые-навороченные беспроводные мышки не подключить, потому что USB от них потеряны, а ни одной нормальной мышки дома нет... Соответственно, письма регистрации затерялись среди 1696 уведомлений из вКонтакта, которые я, жутко ругая ленивую и непутёвую хозяйку, спешно удаляла, стараясь не пропустить эти самые письма...
В общем, неприятно. Если уж собиралась заниматься компом, дэУшка, поездку на днюху можно было бы как-нибудь... ну не отложить, но как-нибудь по-человечески организовать. Помнится, когда у меня на третьем курсе понезависящим от меня причинам сорвалась планируемая совместная с дэУшкой поездка на концерт, а получила по телефону слезливо-сопливую истерику - может, и мне надо было устроить такое?
Впрочем, я вспомнила по дороге домой ещё одну аналогичную историю, когда мою помощь тоже толком не приняли. Правда, там ситуация очень сильно обидела меня ещё и по личной причине, так что было неприятно вдвойне.
Ко всему, я так надеялась, что проведу эту ночь - для разнообразия - вне дома и в неплохой компании... Увы, этого не случилось. Скучно, господа. Никакого разнообразия.
Все последние не помню сколько серий - с того момента, как Полина узнала, что ей предстоит операция, и решила, что следует скрывать всё от Макса (для его же блага) - размышляю, насколько это хорошо. Получается, что Полина не говорит Максиму о болезни потому, что не хочет его волновать и потому что не хочет, "чтобы в его "Да!" прозвучало что-то кроме любви - например, жалость...". Полину можно и нужно понять.
Моё мнение.Только вот я со своим скверным характером на месте Макса скорее всего ужасно бы обиделась - обиделась бы так, что вся свадьба могла бы пойти прахом. Я бы ощущала, что мне не доверяют. И несмотря на логичное обоснование "ты бы волновался(ась), ты бы мог(ла) сорваться с учёбы и наломать дров" возмутилась бы - неужели меня считают настолько неспособной держать эмоции под контролем? Неужели с точки зрения людей, не сказавших мне о столь важных событиях, я настолько не владею собой???
Внезапно вспомнившаяся аналогия.Впрочем, мне только что вспомнилась близкая по типу ситуация из собственной жизни - когда всего год назад я не стала рассказывать о своих проблемах подруге, с которой мы спустя два дня должны были идти на День Благодарения, где мне необходимо было успешно и с улыбкой врать о том, что у меня в школе всё чудесно, да-да-да!!!
И всё равно я считаю, что Полина должна была рассказать об этом Максу либо сразу, как узнала о необходимости операции, либо (в моём случае) уже после праздника, а не в разгаре празднования в кафе. Ну и Макс при таком раскладе молодчина, хвалю. Потому что я бы точно так не смогла.
: Вероятно, моя обида отчасти была бы связана с чувством ненужности. В смысле "не сказали - значит, никому не нужна моя моральная поддержка и сочувствие *которое Полине, например, совсем не было нужно. Да и мне в моей ситуации со школой сочувствие на тот момент не требовалось, так что логично*! Значит, все обходятся без меня, да? Ну и ладно, обходитесь..."
Сидим, смотрим последние серии "Кремлёвских курсантов". Показывают свадьбу Макарова и Полины, Гончар изнывает в ожидании опаздывающей свидетельницы - красивая она будет или так себе. И тут мама выдаёт: - А вот ты ненадёжный человек, тебя в свидетельницы просто нельзя звать! - Почему? *про себя предполагая ответ: "Проспишь и опоздаешь"* - ...- А вот позовут тебя на свадьбу свидетельницей - а ты возьмёшь да побреешься налысо! Кому такое украшение на свадьбу нужно?
Фефёлка, я упоминала этот трэш в одном из наших разговоров. Нашла. Читай осторожно.Она подошла неслышно, сзади, закрыла глаза ладонями. Он вздохнул, встал с кресла, взял её руки и обернулся. - Что случилось, малыш? –спросил он нежно и грустно, как всегда зная ответ. - Я хочу есть, – тихо сказала она, смотря ему в глаза и по-детски улыбаясь. - Конечно, давай я потушу овощи или сделаю салат. Или ты хочешь какой-нибудь суп? – сбивчиво забормотал он, всё ещё на что-то надеясь. - Ты знаешь, чего я хочу, - ласково произнесла она. Её влюблённые глаза не двигались, расширенные зрачки затягивали в себя, даже ладошки вспотели от волнения. - Ну хорошо, - вздохнул он, и они пошли на кухню. Она села рядом, достала сигареты и тихонько закурила, не сводя с него настороженного любящего взгляда. Она даже не моргала – все смотрела и смотрела, как он повязывает передник (с Бэмби; она подарилаего ему после самого первого раза, а то он закапал любимые светлые джинсы), нарочито громко гремит кастрюлями и сковородками, мокро звенит вилками и ножами в раковине. В воздухе запахло средством для мытья посуды. Она поморщилась, и он включил вытяжку. - Как ты хочешь сегодня? – спросил он громко из-за шума вытяжки. Её лицо осветилось улыбкой, которую он так любил - пока её не стало вызывать только одно. Теперь он её боялся и старался не смотреть. - Наверное, с картофельным пюре и грибами, - медленно сказала она. Потом, подумав, добавила, – ты только не обижайся. И затянулась сигаретой. - Не буду, - сказал он. – Но, может, все-таки не сегодня? Давай хотя бы через пару дней, а? Ведь так мало осталось… а пюре с грибами я тебе и так сделаю. Вкусное. Она непонимающе посмотрела на него. - Да нет, ничего, - вздохнул он. И стал чистить картошку. Пока жарились грибы, он готовил соус и салат. Он мог сделать всё быстрее, но старался оттянуть самое последнее, то, что ей было от него нужно. Руки делали всё сами, он ни о чём не думал. Просто тщательно нарезал огурцы и помидоры, смешивал грибы с луком, помешивал пюре деревянной ложкой. Он ни разу не обернулся, но знал, что она курит и следит за каждым его движением. И болтает ногами. Огромное фарфоровое блюдо (он всегда удивлялся, как в неё, такую худенькую и маленькую, столько влезает) постепенно заполнялось океаном желтого пюре, на котором чернели горы из грибов и салата. "Я как бог из каких-нибудь чукотских мифов, - хмыкнул он про себя, забывшись. - Какая-нибудь Великая Утка или Морж-Отец. Ну или…" И осекся, вспомнив, что ему сейчас надо будет сделать. Наконец, он напустил на свой мирок дождь из кинзы и петрушки. Придирчиво посмотрел, нет, вроде бы все. Что ж, пора.
Он достал из ящика стола огромный зазубренный нож. "Какая прелесть, захлопала она в ладоши, увидев его когда-то на витрине. - ДЛЯ-О-МА-РО-В, – по слогам прочитала она и улыбнулась, - это мой подарок тебе на все дни рождения, которые я пропустила из-за того, что мы не были знакомы… мой крабик." И мило хихикнула. Он впервые воспользовался им тем же вечером. "Удобно?" – заботливо спросила она. "Ещё бы, - натянул он резиновую улыбку под мёртвые глаза, - совсем другое дело. Вот что значит техника." Она поцеловала его в губы, и они занялись любовью прямо на столе. Да… тогда они ещё трахались, с грустью вспомнил он. "А теперь ей от меня нужно только одно. Ладно, неважно. Раньше начну, быстрее кончится."
Он снял майку и аккуратно сложил её на стуле. На столе уже стоял маленький тазик; он склонился над ним и приставил кончик ножа к одному из бесчисленных шрамов на груди. Резко выдохнул и с силой надавил. Сзади сдавленно ойкнули – она никак не могла привыкнуть. Тело как будто плюнуло кровью, она хлюпнула об дно тазика одним комком, за которым сразу зажурчали тугие струйки; с таким же звуком бабушка выдавливала молоко из коровы в ведро, когда он был маленьким и жил в деревне. Он улыбнулся, вспомнив вкус парного молока, и тут же почувствовал солёный едкий запах собственной крови. Его чуть не стошнило; он побледнел и зацепил зазубринами рёбра. Действуя лезвием как рычагом, он расширил дыру в груди достаточно, чтобы залезть туда рукой и вытащить сердце. То есть то, что от него осталось. Неуклюжий бесформенный обрубок оказался совсем маленьким. Этот кусочек его души бился абсолютно бесшумно, и ему показалось, что у него на руке сидит маленькая морская свинка, испуганная, с черными глазками-бусинками, и дрожит, дрожит, дрожит…Он снова вздохнул, ощущая вспотевшей спиной жадный и любящий взгляд. "Пожалуй, тут только на два раза и осталось" - думал он, взвешивая на ладони когда-то большое сердце – как обычный шмат мокрого мяса. Потом – была не была – положил его на деревянную доску, где уверенно разрезал на два куска, один чуть больше другого. Тот, что поменьше, он осторожно положил обратно в дыру между рёбрами. Грудь захлопнулась как устрица, втягивая боль обратно в себя. Она беззвучно поднялась и тронула его за плечо. Он медленно повернулся, и она нежно слизала кровь, оставшуюся на коже и ноже. "Как пенки, которые я выпрашивал, когда мама делала варенье" – против воли улыбнулся он, и она ответила ему любящей улыбкой, от которой он не успел отвернуться.
С каким-то злым остервенением он начал нарезать оставшийся кусок на тонкие полоски, глубоко вдавливая нож в дерево. Потом положил их на край блюда и поставил все это на стол перед ней. - Ешь, а то остынет, – строго сказал он. - Хорошо, любимый, - ответила она и изящно взяла вилку. Он сидел напротив и смотрел, как она ест. - Вкусно? - спросил он, когда блюдо снова стало белым. - Ещё бы, - облизнулась она и посмотрела на него голодными глазами. - Только мало, – и вытерла салфеткой струйку крови из уголка рта. - Солнце, но ведь почти ничего и не осталось, - терпеливо проговорил он. - Я знаю, - жалобно протянула она. Но, может, ещё хоть кусочек? Пожалуйста… очень-очень хочется. Он вздохнул: - Там на один раз и осталось, любимая. На последний, понимаешь? - Ага, - грустно вздохнула она. - Так мало… жаль, у тебя такое вкусное сердце. Самое-самое вкусное. Ты самый лучший. Я так тебя люблю. - Я тоже тебя люблю. Можно твою сигарету? - Они с ментолом. - Да какая разница.
Он вышел на балкон и затянулся холодным ментоловым дымом. "Ну вот почти и всё, - сказал он засыпающему Городу. - Ты извини, но осталось только на раз. Ну, может, на два. И всё – как мне жить без сердца? Так что я скоро уйду… ты тут не скучай без меня, ладно? И позаботься о ней, хорошо? Она же не виновата, она хочет как лучше. И я ведь её люблю…" Он затянулся ещё раз и подумал, как хорошо, что это не последняя сигарета. "Я бы тогда стоял, пытался ей насладиться как-то по-особому, думал о чём-то грустном. Пафосно так, сентиментально. А сейчас я просто курю, потому что впереди есть ещё немного жизни, немного времени, которое можно тратить. Хотя бы на то, чтобы просто курить." Он бросил окурок, и тот маленькой звездочкой полетел с балкона. В этот момент что-то острое ударило его под лопатку. Резкая боль парализовала его тело, он не мог пошевелиться, а острые птичьи когти сжали его сердце и выдрали наружу. Он согнулся от боли, и что-то сильно толкнуло его через стекло, вниз, к Городу, на холодную улицу. В полете он перевернулся на спину и увидел, что она держит в руке последний кусок его сердца. Она улыбнулась ему самой красивой и самой любящей из улыбок. Он упал на промерзший асфальт и битое стекло. Дыра в спине точно накрыла недокуренный им бычок, и тот сжигал живое мясо. Все его кости были переломаны, гниющая боль пульсировала во всём теле, он не мог пошевелиться – но он был жив, пока живо было сердце. - Я люблю тебя, - прошептал он, глядя на единственный огонёк высоко вверху – окно кухни. - Доедай, и я, наконец, высплюсь, - подумал он, коченея от холода. Но время шло, свет в окне погас, а он все дышал и дышал, и его волосы покрывались инеем... "Наверное, ты оставила немного на потом, любимая. Глупая… я бы и так отдал тебе всё до конца, неужели ты не поняла, любимая? Просто я не хотел, чтобы у тебя заболел животик… только и всего. А ты меня опять не поняла, - думал он, и корчился от холода, и сгорал от боли в переломанных костях, и шептал вверх, – любимая, любимая, люблю тебя…"
Последний кусочек сердца она съела на завтрак. Он умер с открытыми глазами, улыбаясь, и его улыбка немного растопила холодное февральское небо.
Сегодня наконец донесла свой дорогой ноутбук до "КМ" - почистить внутренности. Всё-таки я не настолько рисковый человек, чтобы самостоятельно курочить технику, поэтому отдала её в руки профессионалов. Ещё до отъезда на дачу начали проявляться тревожные симптомы: ноут перегревался, несколько раз случалось даже, что он вырубался и не включался сразу. Или включался, но не грузил систему. Как я и думала, при возврате мне любимой машинки сообщили, что с кулера сняли толстенный свалявшийся слой пыли (собственно, это было очевидно), и теперь...
Теперь ноут не перегревается (тьфу-тьфу-тьфу!). А поскольку он не перегревается - кулер время от времени внезапно стихает и таинственно молчит. Я, привыкшая к постоянному фоновому шуму, каждый раз вздрагиваю, когда кулер замолкает, и лишь спустя секунду успокаиваю себя, что ноут молчит не потому, что ему плохо, а потому, что ему стало легче работать. : даже игрушка с этажами в "Покемонах" теперь движется пободрее!
Наконец-то никому неизвестный провайдер РССП РТС сменился у нас на всем известный ИнтерЗет! Посмотрим, что будет теперь! Кстати, мне ещё поставили программу StrongDC++, так что я начну наконец-то осваивать пользование локальной сетью.
Повезло мне в феврале познакомиться с вьюношей, какого-то фига позвонившим мне без двадцати два ночи на мобильник. Казалось бы, живём в одном городе, за более чем полгода прерывистого общения (упоминания о нашем общении можно найти тут, тут и тут) можно было бы встретиться - ан нет!
Сегодня произошёл ещё один, да даже и не один занимательный диалог, в ходе которого вьюнош на моё предложение встретиться вроде бы ответил согласием. В очередной, кажется, шестой раз согласился. В принципе, и ежу было понятно, что он не приедет, потому что первые два раза он отменял свидания за день до того, как они должны были состояться, на "Молодые голоса" не приехал и даже не отписался, на Политех в назначенный день я и не поехала, а на пятый раз пообещал приехать к "Родео", но вновь не подал никаких признаков жизни. В итоге, пришло от него девять вечера такое сообщение (далее орфография и пунктуация сохранены):
"Прости,но я не смогу приехать! Я должен выглядеть лучше,чем ты меня представляешь. Когда настанет это время,лишь тогда с тобою встретимся! Я ведь должен тебя куда-нибудь пригласить. Если я тебя достал, так и скажи!"
Прочитала я это девчонкам, мы посмеялись, а я и отвечать не стала. Приехала в полдвенадцатого домой, села за компьютер - и тут он звонит! Я была немногословна. На все его извинения я сказала: "Ага. Но не пора ли прекратить детский сад?". На продолжение витиеватой словесной лапши "ну я же не думал, что ты всерьёз предложила, вот я позвоню тебе двадцатого..." я пожелала ему спокойной ночи, попрощалась и положила трубку. А вот дальше было самое интересное - почти сразу пришло сообщение от него:
Осторожно, мат!"Не обижайся,дура!" "Тебе требуется указать маршрут пешего эротического, или сам догадаешься?" "В ж... Я догадался?" "Нет, неуважаемый вьюнош. Идите-ка нахуй. Можете там и остаться." "Такой я тебя ещё не знал! Что с тобой?" (через 18 минут) "Почему не отвечаешь?"
А мне снилось, что я приехала в колледж и сразу пошла на второй этаж к рекреации английского. Кажется, я искала Веригину, но смогла найти только Хабарову. Пока я расспрашивала её о том, что да как в нашем родном колледже, краем глаза я вдруг заметила Ж.О. Она была в каком-то бежево-коричневом балахонистом халато-сарафане, что меня очень удивило. Все, кто знает Ж.О., подтвердят, что это не её цветовая гамма. Я стояла боком к зеркалу и краем глаза вдруг увидела, что Ж.О. пританцовывает - сначала на месте, а потом, вальсируя, движется по кругу. Не помню, сказала ли она это мне или я сама догадывалась, но она хотела, чтобы я увидела, как она танцует. И ещё я откуда-то знала, что и танец, и этот костюм - для какой-то постановки. Для какой, я так и не узнала, увы.
Я такой же, как был, всё моё в кулаке, Не хватает лишь пальца на правой руке. Он наказан, и будет с ним так до конца - Он так долго касался чужого лица.
Текст песни.Когда я выучил все буквы И начал говорить, меня послушав, Ты крикнула: "Так это же "Записки сумасшедшего", Я их уже читала, это скучно".
А учили меня летать те, кто к камням прикован цепями, А учили меня любить с провалившимися носами.
Я такой же, как был, всё моё в кулаке, Не хватает лишь пальца на правой руке. Он наказан, и будет с ним так до конца - Он так долго касался чужого лица. Не дрожи, это я, я на ощупь пришёл, Зная только одно: твоя кожа как шёлк. Не сочти за труды и запомни одно: Я ещё не забыл, как когда-то давно:
А учили меня летать те, кто к камням прикован цепями, А учили меня любить с провалившимися носами.
Видно, рано затеял я праздновать бал - Стерегли твой покой два железных раба, И, решив меж собой, будто я не в себе, Один поднял меня, да высоко вверх, И нацелив туда, да где самое дно, Он швырнул меня вниз, позабыв об одном:
А учили меня летать те, кто к камням прикован цепями, А учили меня любить с провалившимися носами.
Вы спрашивали, зачем я побрилась налысо? Пишет Хоха
Сидел я под деревом, брил голову электробритвой, и пришло мне тут в голову несколько мыслей: 1. Человек, который боится постричся под ноль, внутри себя уверен, что он некрасив. 2. То, как, мы считаем, отнесутся к этому окружающие - самая большая иллюзия) 3. Это самый эффективный из простых способов приобрести опыт по расширению своей свободы по настоящему, а не иллюзорно. 4. Ну и, конечно, с такой прической прекрасно купаться в море ощущения фееричные))))
На субботу и воскресенье мы с мамой поехали в город: добывать из банкомата мои грандиозные отпускные, добирать какие-то из вещей на дачу и банально помыться. День начался удачно: встали, позавтракали, купили билеты до Девяткино, но поехали всё равно через Ручьи. На Академке я вышла с целью раздобыть альбом и снять деньги. По-моему, банкоматы "Балтийского банка" - это свинство! Дерут деньги даже за чек, десяток в них давно уже нет - и при всём при том невозможно снять больше 10 тысяч! Для каких таких левых миллионеров такие ограничения? Таким образом, удалось мне снять лишь свою персональную часть отпускных, а затем я поехала домой - готовиться к главному. Впрочем, до этого мы встретились с Фефёлкой и прогулялись до рынка с целью приобрести купальники. Заодно я отдала ей долги и вроде бы перестала чувствовать себя зависимой. Нашли мы купальники в едином стиле: я - красно-чёрный, она - фиолетово сиренево-чёрный. Я нашла себе ещё одну камуфляжную борцовку на смену любимой серо-голубой. В последнее время меня тянет к камуфляжу по вполне обоснованной причине. Наконец, после пробега по Науке я вернулась домой, горесно вздохнула над ноутом, зарядку от которого меня угораздило оставить на даче, и потащила его в ванную в надежде на то, что успею настроить вебкамеру, пока ноут не сел. Увы, установленная программа куда-то пропала. Я судорожно перерыла весь секретер, но диск так и не нашёлся. Тут-то я и поняла, что съёмки не будет, закрыла ноут и достала главное - машинку.
Это была эйфория! Рыжие пряди, чуть вьющиеся, легко падали на плечи, на грудь, на спину - и на пол. Мне кажется, что все так привыкли видеть меня рыженькой, а главное - длинноволосой... Неужели кто-нибудь мог представить, что я буду подстрижена ТАК коротко? А я ведь ждала этого. Безумная мысль зародилась давно - восемь месяцев назад. Я хотела понять, как быстро я смогу обрасти - и выбрила себе прядь под чёлкой. Никто об этом не знал, никто не заметил, кроме одной парикмахерши да Фефёлки, которой я призналась в существовании этого тайничка на своём теле, но, по счастью, она не разгадала, зачем мне это нужно. Шестимиллиметровая насадка, за ней - трёхмилимметровая. А голова всё легче и легче, а там, в черепной коробке, вперемежку строчки:
"Не придуман ещё мой мир, Оттого голова легка, Нет звезды ещё в небе и Нет закона пока..."
"Будто чем-то опоён, Будто тело не моё..."
Самым грустным моментом этого дня стал момент предъявления новой причёски маме. Ох и крику было, ох и слёз пролилось! Мама настояла на том, чтобы с утра мы поехали покупать парик. Оказалось, что у нас в "Норде" на Просвещения есть один магазинчик сети "Шиньон" с приемлимыми ценами, так что с утра обвязала я голову свою непутёвую синтетической косынкой, и мы отправились в "Норд". Две продавщицы, подбирая мне парик, глядели на мою почти лысую голову едва ли не с сочувствием, а усугублялась ситуация моей недовольной физиономией и ярко прокрашенными, но не выщипанными бровями. Когда наконец мы уходили, я весело и громко (чтобы сочувствующие продавцы услышали) заметила: - Ну вот, с париком разобрались, пойдём делать вставную челюсть. Затем я приобрела себе карту памяти в телефон на 8 Гигов, а потом мама погнала меня на рынок за панамкой и за липкой лентой от мух. Уж панамками я запаслась! Одна из шляп была белой льняной с голубой хлопковой подкладкой, вторая - любимой камуфляжной расцветки. И, кстати, там же я разжилась камуфляжными штанами с многочисленными карманами по бокам. Для своей умной головы приобрела репейное масло с перцем, но в городе испробовать его не успела, а на даче - не рискнула. В конце концов, мы добрались и до дачи. Мама, рассказывая бабушке о моей причёске, приняла удар на себя. К тому же тот факт, что я обеспечена париком для работы и парой панам, несколько смягчил ситуацию. Началась подготовка к приёму гостей.
Если бы не обрыв проводов, я была бы на даче, а теперь - увы. Зато я надеюсь успеть погулять, поездить по разным местам и вообще с пользой провести время.
Из-за клятого шквала сидим под Сосново без электричества, света, холодильника... ТЕЛЕ2 поймалось только пару часов назад, до этого МТС - и тот почти не ловил. Из-за этой гадской природной катаКлизмы переезжаем обратно в город, блин!!!